Поэзия Басё. Перевод и смысл - Алексей Раздорский

Не думаю, что в те времена японцы задумывались над возможностью сохранить таким образом клетки ДНК своих малышей.

Следующий хайку – о монахе-затворнике, шепчущем молитву в тёмном уголке храма:

Весенним вечером Басё посетил храм Хасэ в городе Сакураи префектуры Нара и обратил внимание на молящегося в тёмном углу у лика богини Каннон монаха-затворника, который явно не хотел быть услышанным посторонними. В этом храме когда-то молились женщины, поэтому некоторые аналитики даже считают, что Басё пишет не об увиденном, а о том, что ему пришло в голову, когда он смотрел на молящегося. Возможно, весенняя тайная молитва навеяла ему любовные строки из «Сказания о принце Гэндзи» или историю поэта Сайгё и его возлюбленной, молившей о любви. Но сам Басё комментарий не оставил, поэтому и переводы встречаются от буквальных до удалённых от строчек поэта творческих фантазий. Один перевод меня рассмешил: «Весенняя ночь, в углу храма приспал милый человек». Почему приспал и почему он милый? В своём переводе я старался быть ближе к строчкам Басё:

В дневнике поэта есть ещё один интересный стих, вызвавший у меня желание уточнить, когда же празднуется день рождения Будды и почему олени, которых Басё упоминает в своих строчках, считаются в Нара слугами богов:

Все слова понятны, как и смысл. Днём рождения Будды считается в Японии 8 апреля по старому стилю, и отмечают его как «праздник цветов». В других восточных странах из-за различий старинных календарей эта дата может сдвигаться на целый месяц.

Хайку написан во время посещения Нара, где олени живут ещё с 8-го века, со времени основания храма Касуга тайся в 768-м году. Существует легенда о белом олене, который привёз в Нару бога грома, и тот поселился на горе Касугаяма, рядом с парком Нара. С тех пор после основания одноимённого храма олени считаются слугами божества. Отношение к ним самое благоприятное, а рождение питомцев воспринимается как подарок небес. Да и своё первое учение Будда произнёс в парке Варанаси в обличье оленя.

Заночевав в доме в Нагоя, Басё был разбужен треском лопнувшей бочки с дождевой водой, переполненной во время затянувшегося майского дождя. Сюжет неновый. У Басё есть подобный хайку о лопнувшем кувшине, в котором замёрзла вода и тоже раздался треск, но здесь слова подобраны так, что возникает ощущение резкого звука на фоне ночной тишины:

И ещё один хайку, написанный во время любования Луной в походе:

Другие хайку из цикла «Ои-но кобуми» я уже упоминал в предыдущих разделах, поэтому перейду к главному и самому продолжительному путешествию в жизни Басё, описанному в дневнике «Оку-но хосомити» – «По узким тропинкам в глубокую даль», изданном на русском языке под названием «По тропинкам Севера». В английском переводе Дональда Кина название книги звучит «The Narrow road to oku», хотя и он первоначально хотел использовать «Север» в заголовке, но всё же в окончательном варианте оставил как в оригинале загадочное японское слово «оку». Перевод Дональда Кина удобен тем, что можно легко сравнивать текст оригинала с текстом перевода, а это даёт возможность знающим язык не только читать переведённый текст, но и задумываться над содержанием хайку и авторских пояснений. Русский перевод дневника выполнен на высоком профессиональном уровне отечественными авторитетными японоведами Н. И. Фельдман и В. Н. Марковой, поэтому я сконцентрирую внимание на переводах самих хайку и буду стараться придавать им поэтическую форму.

Дневник и стихи поэт объединил в одном сборнике. Перед каждым хайку есть подробные записи – как и где Басё и его спутник Сора сочиняли поэтические строчки.

Само путешествие Басё планировал уже сразу после предыдущего похода, но перед этим, не возвращаясь в Эдо, специально остался в Гифу, чтобы отсюда совершить ещё одно небольшое путешествие в сторону Оцу. 11-го августа 1688-го года, за несколько месяцев до похода «в даль», Басё в сопровождении ученика – поэта Эцудзина, отправился в Оцу префектуры Сига, чтобы заодно посетить гору Обасутэяма – в буквальном переводе – «гора, где бросают старушек». По древней легенде дети приносили своих стариков умирать в одиночестве у этой горы. Именно любование Луной на фоне горы Обасутэяма и посещение храма Гитюдзи в Оцу стали целью двадцатидневного похода, описанного поэтом в дневнике «Сарасина кико». К тому же Басё хотел испытать себя на горных перевалах и убедиться в безопасности безлюдных троп, передвигаясь по которым путники часто попадали в ловушки грабителей-разбойников.

Не буду подробно останавливаться на самом путешествии, но приведу несколько хайку, написанных в том походе. Самый известный из них как раз и посвящён старушке, оставленной зимой в лесу наедине с Луной:

Ключевые слова – «видение», «старушка», «одна», «плач», «Луна, «друг». В принципе, всё понятно, поэтому я был удивлён, увидев один из переводов: «Лик Луны, он был и тотчас сплыл! Дружок украл!» Ощущение трагизма ситуации сменилось у меня безудержным хохотом. Вот что на самом деле «привиделось» поэту в моём переводе:

Это видение возникло перед глазами поэта, когда он узнал об истории горы Обасутэяма, читая одну из старинных летописей. Уже в наше время по её мотивам был снят художественный фильм «Легенда о Нараяме».

Другой известный стих из дневника путешествия написан поэтом во время посещения Оцу, где Басё хотел поклониться могиле своего почитаемого героя – славного самурая Минамото Ёсинака, захороненного на территории храма Гитюдзи в Кисо:

Во многих переводах Кисо вообще не упоминается, а «весенняя трава» даже «тянется к любви». Старание «поэтизировать» строчки поэта иногда лишает смысла многие его хайку, поэтому я бы не советовал слишком далеко забираться в фантазии, жертвуя основным смыслом, который в стихах поэта всегда присутствует.